Песнь творения - Жан Бастер
Прославление иезуитов
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- 13
- 14
- 15
- 16
- 17
- 18
- 19
- 20
- 21
- 22
- 23
- 24
- 25
- 26
- 27
- 28
- 29
- 30
- 31
- 32
- 33
- 34
- 35
- 36
- 37
- 38
- 39
- 40
- 41
- 42
- 43
- 44
- 45
- 46
- 47
- 48
- 49
- 50
- 51
- 52
- 53
- 54
- 55
- 56
- 57
- 58
- 59
- 60
- 61
В ту же самую эпоху любовь к природе, восхищение растениями и животными и благодарный порыв, который это зрелище пробуждает в душе, вознося ее к Богу, не менее ярко проявлялись у иезуитов. Поэты, писавшие и в стихах и в прозе, монахи, такие, как Луи Ришом и Жан де Бюссьер, в лирических строках, характеризующихся однако большой точностью, выражают свой восторг перед чудесами творения. Первый создает картинки, изображая в своих стихах лилию или цветы шпажника, муху и ящерицу, второй говорит о рождении и угасании дня, о снеге и росе - и все это свидетельствует о жадном любопытстве и неослабевающем уважении по отношению к миру, тот и другой всякий раз извлекают из этих созерцаний определенный урок, как и их бесчисленные средневековые и античные предшественники - иногда эти нравственные уроки бывают довольно странные, например, для Ришома воробей есть "иероглиф души похотливой болтуньи".
Другой иезуит, Пьер Монах, соревнуется с капуцином Марциалом из Брива в великолепной высокопарности слога своими "Гимнами божественной Премудрости и божественной Любви". Изложив происхождение Вселенной, Премудрость пером поэта подводит захватывающий итог замысла Творения:
Собой Вселенную содеяв,
Свои законы в ней блюду;
Во благе к благу мир веду
Весь пропитав его елеем;
В законе вечном я связала
Круги его, и ими стала;
Я и край и средина в своем совершенстве,
Все концы и начала во власти моей,
Я веду постепенно природу к блаженству,
Матерьяльное - к духу и к Богу - людей.
Также Пьер Монах призывает людей вознести гимн действию благодати на Любовь:
На дивный алтарь из дивных огней,
Народы, слагайте души.
Вздохи, слезы, обеты - вот лучший
Ладан, чтоб пламя горело сильней;
Мир без Любви - вам скажет всякий -
Пустыня ужаса и мрака,
И груз материи нелепой,
Скопленье неживых частей,
Мир без Любви - как призрак склепа,
Где смерть над грудою костей.
Четвертый иезуит, Жан-Жозеф Сюрен, напоминает классическое учение, согласно которому "небо, земля, стихии, животные в своих инстинктах и в своем совершенстве представляют следы Божественной Благости". Но он говорит еще одну вещь, более редкую и неслучайную - потому что это великий мистик - ссылаясь на святых и в особенности на Франциска Ассизского, мог бы восславить всемирное сострадание: "Эти люди любят всякое создание и всякую вещь, все сотворенное Богом; они благодушны с животными, не могут повредить чему бы то ни было и благодаря инстинкту божественного целого они обладают чувством сострадания ко всему, что испытывает боль."
Предыдущая глава Следущая глава